Звезды не для нас [сборник] - Секретный Блиц

вверх текла. Так давно это было, что я тогда три казана жирного плова съедал, и даже вкуса шафрана не чувствовал, а после еды одной рукой барана поднимал.

Жил тогда на свете простой ремесленник Мустафа. В часы работы мастерил он инструменты да игрушки, чинил роботов и перцептронов, а в часы отдыха курил табак, пил пряный кофе и прохладный шербет в бане.

Не было у Мустафы ни жены, ни наследника. Только прекрасная дочь Аиша: брови нарисованы жирным углём, губы выложены спелой вишней, щёки словно яблоки. Такой доброй и умной была Аиша, что ни один мужчина ещё не видел даже краешка её туфли.

Но Всевышний Аллах дал казану четыре ручки, чтобы за две его держала женщина, а за две – мужчина. Пришла пора искать дочери жениха.

Огорчился и призадумался Мустафа. Хоть и работал он как ишак, только приданого для Аишы у него было два мешка муки, килограмм палладия и старый ковёр. Кто ж возьмёт в свой дом такую нищую жену? Как сыграть свадьбу на пятьдесят дней, как накормить пять сотен гостей? Зачинать семью с позора всё равно, что сажать дерево в песок – дерево засохнет, а песок останется.

Думал Мустафа, думал – и придумал. Возьмёт её местный бай без приданого, только за красоту и послушание. Пусть у толстого бая борода, как хвост телёнка, растрёпанная да вонючая, пусть пальцы жирные и жадные, зато будет дочь в сытости.

Услышала эту новость Аиша и заболела. Забыла имя Аллаха, перестала молиться, и только ходила кругами по комнате, то замирая на месте, то пускаясь бегом.

Искал причину Мустафа, ходил по врачам да мастерам – никто не нашёл источника болезни. А когда нет помощи на земле, искать её нужно на небе. Погрузил Мустафа на мула солнечные батареи, сложил электронный мозг дочери в короб, сказал: «Бисмиллях!» и выехал в Истанбул – просить помощи у самого шейх-уль-ислама.

Сколько ехал Мустафа – того нам знать не нужно, а наткнулся он в пути на демоническое чудовище: дэва. Сидит страшный дэв на берегу реки, когти словно сабли, пасть дырой, брюхо горой, глаза горят ядерным огнём. Сидит и не двигается, только головой дёргает.

Проехать бы Мустафе мимо, да только за греховную жадность к знаниям наказал его Аллах неумеренным любопытством. Грех слаще мёда, а кто мёд держит, у того и пальцы липкие.

Слез Мустафа с мула, подкрался к дэву и заглянул в его логи-записи, чтобы узнать, что случилось.

А случилось с дэвом вот что. Повстречал он на дороге одинокого путника и хотел было уже его сожрать, как вдруг хитрый путешественник заговорил: загадал он дэву загадку-парадокс. Вошёл дэв в ступор от конфликтующих алгоритмов, да так и остался сидеть в дорожной пыли, а хитроумный бродяга украл у него башмаки и сбежал.

Мустафа осторожно удалил из мозга дэва текст загадки, сказал: «Бисмиллях!» и перезагрузил систему. Очнулся дэв, поморгал горящими глазами и проговорил голосом, гремящим, как ракетный двигатель:

– Ты спас мою жизнь, эфенди! Как я могу тебя отблагодарить?

– Ничего мне не нужно, о ужасающий владыка нижних сетей, хочу только, чтобы твоя семья была здорова и счастлива, – ответил Мустафа и поклонился.

Обрадовался дэв, узрев такую скромность и вежливость, и решил осмотреть мозг Аишы через нижние уровни сетей. Прищурился он на мозг, нахмурился и сказал:

– Случилась в мозгу твоей дочери ошибка, которая постоянно меняется и исчезает при попытке её обнаружения. Не могу я с такой страшной заразой справиться.

– Неужто гейзенбаг? – ахнул Мустафа и заплакал от горя.

– Не переживай, эфенди, знаю я доктора, который может помочь, – пророкотал дэв и указал безутешному путнику дорогу в чёрные болота.

Сколько ехал Мустафа по болотам – того я не помню, а пришёл он к маленькому дому на сваях. Крутились вокруг дома безмозглые зомби с горелыми имплантами, таскали металлолом и ругались на семи языках программирования.

Испугался Мустафа и понял, что попал он в места, куда Аллах не заглядывает. Но тут уж ничего не поделаешь, нельзя съесть ядрышко, не расколов ореха, – слез Мустафа с мула, привязал короб с мозгом Аишы за спину, сказал: «Астагфируллах!», отключил все свои импланты и аугменты, чтобы не приманивать зомби, и прошёл к дому как обычный человек, слепой, глухой и хромой.

Добрался он до дома и ввалился в дверь как глупый вор, трясясь от ужаса и усталости.

Весь дом занимал огромный котёл, вокруг которого танцевал доктор вуду – кожа чёрная, маска углепластиковая, запах травный, речи странные.

Объяснил ему Мустафа свою беду, и ответил ему доктор:

– Не волнуйся, излечим мы то, что нельзя поймать и увидеть, при помощи вуду!

Скопировал доктор мозг дочери в куклу, кинул куклу в котёл и принялся скакать вокруг. Три дня доктор добавлял в котёл готовые решения из сети, писал алгоритмы из поваренной книги, перебирал способы и подходы наугад, и все три дня он ошибался. Не получилось у него вылечить неуловимый гейзенбаг.

Упал Мустафа на землю от горя и разочарования. На что доктор вуду ему сказал:

– Даёт нам Аллах проблемы, чтобы мы их решали, и нет среди них той, которую решить нельзя. Есть в западных землях один великий охотник на ошибки, сходи к нему, он тебе поможет.

Вытер Мустафа слёзы, поклонился доктору, пожелал мира и здоровья ему и всей его семье, и отправился на запад.

Сколько добирался Мустафа до охотника – того в сказке не сказано, а пришёл он к железному дому. Трещат вокруг дома молнии, скачут разряды, крутятся и сталкиваются элементарные частицы. От избытка электричества встали дыбом волосы у Мустафы даже на ногах.

Помолился Мустафа, пихнул короб с мозгом дочери в клетку железную, ту положил в коробку пластиковую, которую запечатал в фарфоровый кувшин. Пробежал он сквозь лес молний, сжёг цепи питания в экзоскелете, и ворвался в дверь железного дома на своих ногах, как ребёнок в спальню родителей во время страшной грозы.

В доме сидел за столом охотник на ошибки – борода как косматая ёлка, узор в виде ёлок на свитере, и даже в углу комнаты ёлка, оставшаяся с позапозапрошлого Нового Года. Выслушал он Мустафу и сказал:

– Не переживай, уничтожим мы то, что нельзя поймать и увидеть, при помощи атаки по площадям!

Не успел Мустафа и слова сказать, как схватил охотник свой огромный виртуальный дробовик и принялся палить по мозгу Аишы мелкой дробью. С каждым выстрелом вносил он сотни мелких изменений в код – тут